Never give up, it's such a wonderful life (c)
Небольшой Морман
для frysa про лошадь
Решила его вытащить, чтобы в дальнейшем пугать детей и слабых психикой
сказка на ночь
Ему показалось, он лежит на тюках с овечьей шерстью. Уши заложило, в горле першило от шетинок. Странные воспоминания из детства – зелёные поля Ирландии, изумрудным ковром тянущиеся к далёким синим горам, стада овец, похожих на кучевые облака на этом зелёном небе, быстрые грациозные овчарки, понимающие тебя с одного взгляда. Ему всегда больше нравились крупные послушные собаки, он мечтал, что, когда вернётся из Афганистана домой, заведёт себе такую. Колли, белую с пегим. От внезапной боли ему свернуло запястья, будто эта самая собака вцепилась ему в руки.
- Поднимайся! – лаяла собака откуда-то сверху и почему-то пинала его в бок ботинком.
- Полегче, он нужен мне живым, - в мягкую ткань его сознания вплыл этот новый тягучий голос с таким родным акцентом, что разум снова завертелся зелёно-белым калейдоскопом. – Это надолго?
- Ещё пару часов не отпустит, хотя, может, и быстрее, - становилось всё яснее понятно, что у собаки женский голос. Сучка! Это она ему подсунула что-то в виски. Голова быстро прояснялась.
- Кто?.. – слова застревали в клочках шерсти по пути из горла наружу. – Где я?
Он попытался поднять голову, но мир, который начинал обретать прежнюю форму, отчаянно сопротивлялся фокусу. Острая боль пронзила шею, и он снова провалился в темноту.
Было мягко. И тепло. И никаких мешков с шерстью поперёк ушей и глотки. Только слегка подташнивало, как будто он плыл в неуправляемой лодке. Даже воздух казался пропитанным мёртвой рыбой и лакированным деревом. Он открыл глаза и дёрнулся: прямо на него смотрели два абсолютно чёрных глаза – сразу и не сообразишь, человек ли перед тобой.
- Доброе утро, господин Моран, - проговорил человек тем убаюкивающим голосом, который защитил его от женщины-собаки. Он не отрываясь смотрел в глаза, прощупывал взглядом всё лицо, особенно тщательно – родинку на щеке. Ему показалось, человек отдельно её поприветствовал. – Отдохнул?
Моран присел на кровати, хотя гора подушек и тяжёлое одеяло держали его крепко. Он осмотрелся. Судя по всему, они всё же на судне – каюта маленькая, вместо окон – круглые иллюминаторы. Возможно, яхта. Оружие забрали, вещи тоже. До выхода из помещения метра два. Темно-волосового ирландца, примостившегося на краю кровати, можно вырубить одним точным ударом – для этого простого жеста у него достаточно сил. Моран дёрнулся, но тут же зарычал от боли:
- Кто ты, чёрт побери? – саднили привязанные к кровати на тонкие жгуты запястья.
- Джим Мориарти, можешь звать меня просто: Джим, - спокойно проговорил человек, отвернувшись и сосредоточившись на своих кедах. – За дверью несколько охранников – таких же умных, как ты. Так что просто расслабься и получай удо… информацию. У меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Моран откинулся на кровать, ощутив всей кожей накрахмаленные простыни теперь уже ясным сознанием, и стал внимательно слушать. Левша. Так даже удобнее.
- …Его квартира в Лондоне, и мне нужно, чтобы ты… Какого чёрта?
Моран рванулся и схватил Джима. Пришлось плотнее прижаться к его спине и разок ткнуться в затылок, чтобы добраться до пистолета и приставить холодное дуло к пульсирующему виску. Джим издал звук, похожий на сдавленный смешок.
- Хорошо, очень хорошо, - он неожиданно откинул голову назад, почти положил на плечо Морану. – Меня стали так часто обнимать, что это почти нравится. А ты хитрый. Мне с самого начала показалось, что ты похож на лису.
- Я хочу уйти!
- Похоже, инъекция мисс Адлер слишком сильно бьёт по мозгам. Проснись! Ты попался полиции по подозрению в контрабанде, и нам с огромным трудом удалось отвалить наших доблестных копов от тебя.
Джим облизнулся, на что Моран щёлкнул спусковым механизмом и плотнее сжал в ладони рукоять. Надо признать, что эта игрушка была ему по вкусу и лежала в руке приятнее его предыдущих.
- Чего ты хочешь?
- Помощи в обмен на защиту!
Море облизывало белые бока парусника, качая его на своих волнах, словно заботливая мама дитя. Моран сразу почувствовал знакомый привкус во рту, который может оставить только одно море в мире – Ирландское. Солёный ветер взъерошил его тёмные волосы, размазал по губам бриз и заставил сильнее щуриться.
Джим стоял на корме, весь в белом, так контрастировавшим с его чёрной головой. Моран уловил движение пальцев – азбука Морзе. «Подойди ко мне». Моран послушно прошёл по палубе, разминая затёкшие плечи чувствуя под ногами лёгкую вибрацию урчащего мотора.
- Надвигается шторм, – слова смешивались с ветром и обволакивали пространство. - Как давно ты не был здесь?
- Двадцать пять лет, - ответил Моран. – Ты знаешь обо мне всё. Почему спрашиваешь?
- У тебя американский акцент, Лис. Хотя в твоей работе это не главное.
Моран посмотрел на Джима. Очки. Они защищали его и весь мир от этих жутких чёрных глаз, в которые, почему-то, захотелось посмотреть.
- Вернись в каюту, сейчас будет немного трясти, - пробормотал Джим и продолжил любоваться морем. Облака на небесном блюде сгущались, превращаясь из жемчужных в свинцовые. На горизонте прыгали алые всполохи умирающего солнца.
Моран уже собирался уйти, как вдруг увидел недалеко от себя лошадь.
- Что это? – спросил он, подходя в животному.
- Сюрприз, – вяло протянул Джим. – Мы не знали, что на этом паруснике был кто-то, кроме хозяина. Пришлось вывести наружу
- Поршерон, - проговорил Моран, поглаживая серую морду. Удивительное путешествие. Лошадь закивала головой, отбрасывая длинную чёлку, затем повернулась и в упор посмотрела на него. Её глаза, похожие на огромные чёрные бусины, изучающе смотрели на него со знакомым чувством.
- Долго ещё будешь валяться? - спросила лошадь голосом Джима и хмыкнула, зевертевшись в штормовом ветре.
Моран открыл глаза, судорожно сжав простыни. Рядом стоял Джим и скучающе поглядывал на него.
для frysa про лошадь Решила его вытащить, чтобы в дальнейшем пугать детей и слабых психикойсказка на ночь
- Поднимайся! – лаяла собака откуда-то сверху и почему-то пинала его в бок ботинком.
- Полегче, он нужен мне живым, - в мягкую ткань его сознания вплыл этот новый тягучий голос с таким родным акцентом, что разум снова завертелся зелёно-белым калейдоскопом. – Это надолго?
- Ещё пару часов не отпустит, хотя, может, и быстрее, - становилось всё яснее понятно, что у собаки женский голос. Сучка! Это она ему подсунула что-то в виски. Голова быстро прояснялась.
- Кто?.. – слова застревали в клочках шерсти по пути из горла наружу. – Где я?
Он попытался поднять голову, но мир, который начинал обретать прежнюю форму, отчаянно сопротивлялся фокусу. Острая боль пронзила шею, и он снова провалился в темноту.
Было мягко. И тепло. И никаких мешков с шерстью поперёк ушей и глотки. Только слегка подташнивало, как будто он плыл в неуправляемой лодке. Даже воздух казался пропитанным мёртвой рыбой и лакированным деревом. Он открыл глаза и дёрнулся: прямо на него смотрели два абсолютно чёрных глаза – сразу и не сообразишь, человек ли перед тобой.
- Доброе утро, господин Моран, - проговорил человек тем убаюкивающим голосом, который защитил его от женщины-собаки. Он не отрываясь смотрел в глаза, прощупывал взглядом всё лицо, особенно тщательно – родинку на щеке. Ему показалось, человек отдельно её поприветствовал. – Отдохнул?
Моран присел на кровати, хотя гора подушек и тяжёлое одеяло держали его крепко. Он осмотрелся. Судя по всему, они всё же на судне – каюта маленькая, вместо окон – круглые иллюминаторы. Возможно, яхта. Оружие забрали, вещи тоже. До выхода из помещения метра два. Темно-волосового ирландца, примостившегося на краю кровати, можно вырубить одним точным ударом – для этого простого жеста у него достаточно сил. Моран дёрнулся, но тут же зарычал от боли:
- Кто ты, чёрт побери? – саднили привязанные к кровати на тонкие жгуты запястья.
- Джим Мориарти, можешь звать меня просто: Джим, - спокойно проговорил человек, отвернувшись и сосредоточившись на своих кедах. – За дверью несколько охранников – таких же умных, как ты. Так что просто расслабься и получай удо… информацию. У меня к тебе есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Моран откинулся на кровать, ощутив всей кожей накрахмаленные простыни теперь уже ясным сознанием, и стал внимательно слушать. Левша. Так даже удобнее.
- …Его квартира в Лондоне, и мне нужно, чтобы ты… Какого чёрта?
Моран рванулся и схватил Джима. Пришлось плотнее прижаться к его спине и разок ткнуться в затылок, чтобы добраться до пистолета и приставить холодное дуло к пульсирующему виску. Джим издал звук, похожий на сдавленный смешок.
- Хорошо, очень хорошо, - он неожиданно откинул голову назад, почти положил на плечо Морану. – Меня стали так часто обнимать, что это почти нравится. А ты хитрый. Мне с самого начала показалось, что ты похож на лису.
- Я хочу уйти!
- Похоже, инъекция мисс Адлер слишком сильно бьёт по мозгам. Проснись! Ты попался полиции по подозрению в контрабанде, и нам с огромным трудом удалось отвалить наших доблестных копов от тебя.
Джим облизнулся, на что Моран щёлкнул спусковым механизмом и плотнее сжал в ладони рукоять. Надо признать, что эта игрушка была ему по вкусу и лежала в руке приятнее его предыдущих.
- Чего ты хочешь?
- Помощи в обмен на защиту!
Море облизывало белые бока парусника, качая его на своих волнах, словно заботливая мама дитя. Моран сразу почувствовал знакомый привкус во рту, который может оставить только одно море в мире – Ирландское. Солёный ветер взъерошил его тёмные волосы, размазал по губам бриз и заставил сильнее щуриться.
Джим стоял на корме, весь в белом, так контрастировавшим с его чёрной головой. Моран уловил движение пальцев – азбука Морзе. «Подойди ко мне». Моран послушно прошёл по палубе, разминая затёкшие плечи чувствуя под ногами лёгкую вибрацию урчащего мотора.
- Надвигается шторм, – слова смешивались с ветром и обволакивали пространство. - Как давно ты не был здесь?
- Двадцать пять лет, - ответил Моран. – Ты знаешь обо мне всё. Почему спрашиваешь?
- У тебя американский акцент, Лис. Хотя в твоей работе это не главное.
Моран посмотрел на Джима. Очки. Они защищали его и весь мир от этих жутких чёрных глаз, в которые, почему-то, захотелось посмотреть.
- Вернись в каюту, сейчас будет немного трясти, - пробормотал Джим и продолжил любоваться морем. Облака на небесном блюде сгущались, превращаясь из жемчужных в свинцовые. На горизонте прыгали алые всполохи умирающего солнца.
Моран уже собирался уйти, как вдруг увидел недалеко от себя лошадь.
- Что это? – спросил он, подходя в животному.
- Сюрприз, – вяло протянул Джим. – Мы не знали, что на этом паруснике был кто-то, кроме хозяина. Пришлось вывести наружу
- Поршерон, - проговорил Моран, поглаживая серую морду. Удивительное путешествие. Лошадь закивала головой, отбрасывая длинную чёлку, затем повернулась и в упор посмотрела на него. Её глаза, похожие на огромные чёрные бусины, изучающе смотрели на него со знакомым чувством.
- Долго ещё будешь валяться? - спросила лошадь голосом Джима и хмыкнула, зевертевшись в штормовом ветре.
Моран открыл глаза, судорожно сжав простыни. Рядом стоял Джим и скучающе поглядывал на него.
@темы: Norman Reedus, Sebastian Moran, сказки, James Moriarty
-
-
08.01.2013 в 13:20Я после
оптоволокнатвоих сказок наснила всякого! Трава не приходит одна, как говоритсяСпасибо!
-
-
08.01.2013 в 13:31отчёт о снах будет?
-
-
08.01.2013 в 13:40коротко уже написала. а в подробностях это слишком абсурдно
представляешь, убегаю по коридорам от погони, а из шкафа пьяный в доску Морман вываливается
-
-
08.01.2013 в 13:46пьяный в доску Морман
хватать и тащить в норку